Во время прогулки истца и ее двух несовершеннолетних детей с их собакой – померанским шпицом, ответчик допустила наезд на животное и скрылась с места происшествия. В результате ДТП собака погибла.

Истец, действующая в своих интересах и в интересах своих детей, обратилась в суд с иском к ответчику о взыскании компенсации морального вреда, указывая на причинение нравственных страданий вследствие потери любимого питомца.

Ответчик возражала против удовлетворения иска и ссылалась на несоблюдение истцом правил выгула собаки.

Суд первой инстанции установил вину ответчика в причинении нравственных страданий истцу вследствие наезда автомобиля на его собаку и удовлетворил иск.

При этом суд отметил, что применение законодателем по отношению к животным таких категорий, как жестокость, нравственность, гуманизм свидетельствует о том, что при определенных обстоятельствах гибель животных может причинять их владельцу не только имущественный вред, но и нравственные страдания, в частности в силу эмоциональной привязанности, психологической зависимости, потребности в общении по отношению к конкретному животному, что влечет возложение на причинителя вреда обязанности компенсировать не только имущественный ущерб, но и моральный вред.

При определении размера компенсации морального вреда суд принял во внимание длительность проживания собаки в семье истца, эмоциональную привязанность истца и ее несовершеннолетних детей к питомцу, в силу чего гибель животного не могла не повлечь причинение морального вреда.

Суд апелляционной инстанции оставил решение о взыскании с ответчика компенсации морального вреда в пользу истца и ее детей без изменения.

Первый кассационный суд общей юрисдикции согласился с выводами нижестоящих судов о наличии оснований для привлечения к гражданско-правовой ответственности владельца источника повышенной опасности за причиненный моральный вред.

Определение № 88-16236/2025 от 18 июня 2025 г.