50RS0015-01-2021-003463-64
ПЕРВЫЙ КАССАЦИОННЫЙ СУД
ОБЩЕЙ ЮРИСДИКЦИИ
№ 88-5246/2023 (№2-2720/2021)
О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
г. Саратов 2 марта 2023 г.
Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе
председательствующего Асатиани Д.В.,
судей Гольман С.В., Князькова М.А.,
рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску Инспекции Федеральной налоговой службы № 5 по городу Москве к Миронову АВ, Мироновой ЛВ о признании договора дарения недействительной сделкой, применении последствий недействительности сделки
по кассационным жалобам Мироновой ЛВ, Миронова АВ
на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 19 сентября 2022 г.,
заслушав доклад судьи Гольман С.В., выслушав представителя Мироновой Л.В. по доверенности Прозорова С.Ю., поддержавшего кассационную жалобу,
установила:
Инспекция Федеральной налоговой службы № 5 по городу Москве (далее - ИФНС России № 5 по г.Москве) обратилось в суд с иском к Миронову А.В. и Мироновой Л.В. о признании недействительными договоров дарения от 17 мая 2018 г. между Мироновым А.В. и Мироновой Л.В., применении последствий недействительности сделок в виде возврата в собственность Мироновой Л.В. земельных участков с кадастровым номерами № и №, жилого дома с кадастровым номером №, мотивируя тем, что договоры дарения являются мнимыми сделками, совершёнными ответчиками, состоявшими в браке, со злоупотреблением правом, направленными на уклонение исполнения обязательств перед истцом путём уменьшения объёма принадлежащего Мироновой Л.В. имущества с целью избежания возможности обращения на него взыскания.
Решением Истринского городского суда Московской области от 19 октября 2021 г. в удовлетворении исковых требований ИФНС Росси № 5 по г.Москве отказано.
Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 19 сентября 2022 г. решение Истринского городского суда Московской области от 19 октября 2021 г. отменено, по делу принято новое решение, которым признаны недействительными договор дарения земельного участка и жилого дома от 17 мая 2018 г. и договор дарения земельного участка и жилого дома от 17 мая 2018 г., заключённые между Мироновой Л.В. и Мироновым А.В., и применены последствия недействительности сделок в виде возврата Мироновой Л.В.: земельного участка с кадастровым номером №, площадью 1150 кв.м, расположенного по адресу: <адрес>, - и земельного участка с кадастровым номером №, площадью 1175 кв.м, и жилого дома с кадастровым номером №, площадью 538,3 кв.м, расположенных по адресу: <адрес>. В апелляционном определении указано, что оно является основанием для внесения изменений в ЕГРН. Апелляционная жалоба ИФНС России № 5 по г.Москве удовлетворена.
Миронова Л.В. в кассационной жалобе просит об отмене апелляционного определения как незаконного и необоснованного.
Миронов А.В. в кассационной жалобе просит об отмене апелляционного определения как постановленного с нарушением норм материального и процессуального права, при противоречии выводов суда фактическим обстоятельствам дела.
В соответствии со статьёй 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ), находя участвующих в деле лиц извещёнными о времени и месте судебного заседания согласно требованиям главы 10 ГПК РФ и статьи 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), судебная коллегия рассматривает дело в отсутствие неявившихся в судебное заседание участвующих в деле лиц.
Исследовав материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.
Согласно части 1 статьи 379.7 ГПК РФ, основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.
Таких нарушений по доводам кассационных жалоб ответчиков не усматривается.
Из материалов дела следует и судами первой и апелляционной инстанций было установлено, что согласно выписке из записи акта о заключении брака от 24 июня 2011 г. № 1071, 24 июня 2011 г. между Мироновой Л.В. и Мироновым А.В. заключён брак.
17 мая 2018 г. между Мироновой Л.В. и Мироновым А.В. были заключены договор дарения земельного участка и жилого дома от 17 мая 2018 г. и договор дарения земельного участка и жилого дома от 17 мая 2018 г., на основании которых 29 мая 2018 г. в ЕГРН зарегистрирован переход права собственности на земельный участок с кадастровым номером №, площадью 1150 кв.м, расположенный по адресу: <адрес>, - и на земельный участок с кадастровым номером №, площадью 1175 кв.м, и жилой дом с кадастровым номером №, площадью 538,3 кв.м, находящиеся по адресу: <адрес>, - от Мироновой Л.В. к Миронову А.В.
Данные договоры заключены после вступления в законную силу решения Арбитражного суда города Москвы от 5 декабря 2017 г. по делу № А40-154162/2017, оставленного без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 28 марта 2018 г., об отказе в удовлетворении заявления ООО «СФИндустрия» о признании недействительным решения ИФНС России № 5 по г.Москве от 19 апреля 2017 г. № 13/23 о привлечении ООО «СФИндустрия» к ответственности за совершение налогового правонарушения и взыскании штрафов и пени.
Решением Арбитражного суда города Москвы от 14 декабря 2018 г. по делу № А40-226728/18-78-280Б ООО «СФИндустрия» признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство.
Определением Арбитражного суда города Москвы от 22 марта 2019 г. включены в реестр требований кредиторов ООО «СФИндустрия» требования уполномоченного органа в лице ИФНС Росси № 5 по г.Москве в размере 91 копейки (основного долг) - во вторую очередь удовлетворения, 59002560 рублей 11 копеек (основной долг) и 31387239 рублей 84 копейки - в третью очередь удовлетворения.
Определением Арбитражного суда города Москвы от 21 июня 2019 г. по делу № А40-226728/18-78-280Б Миронова Л.В. привлечена к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «СФИндустрия» в размере непогашенных требований кредитором на основании подпункта 3 пункта 2 статьи 61.11 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
Определением Арбитражного суда города Москвы от 11 октября 2019 г. по делу № А40-226728/18-78-280Б с Мироновой Л.В. в пользу ООО «СФИндустрия» в порядке субсидиарной ответственности взысканы 100191817 рублей 86 копеек.
Определением Арбитражного суда города Москвы от 30 октября 2020 г. по делу № А40-226728/18-78-280Б произведена замена взыскателя по определению Арбитражного суда города Москвы от 11 октября 2019 г. по делу № А40-226728/18-78-280Б о привлечении к субсидиарной ответственности Мироновой Л.В. с ООО «СФИндустрия» на ИФНС России № 5 по г.Москве в сумме требований в размере 90389800 рублей 86 копеек, в том числе: в размере 91 копейки (основного долг) - во вторую очередь удовлетворения, 5900250 рублей 11 копеек (основной долг) и 31387239 рублей 84 копейки - в третью очередь удовлетворения. Произведена замена взыскателя по определению Арбитражного суда города Москвы от 11 октября 2019 г. по делу № А40-226728/18-78-280Б о привлечении к субсидиарной ответственности Мироновой Л.В. с ООО «СФИндустрия» на ИФНС России № 5 по г.Москве в сумме требований в размере 9802017 рублей, в том числе 9730365 рублей (основного долга), 71652 рубля (госпошлины) - в третью очередь удовлетворения.
16 апреля 2021 г. выданный арбитражным судом исполнительный лист направлен Управлением НС Росси по г.Москве в ГУФССП России по г.Москве.
Определением Арбитражного суда города Москвы от 9 декабря 2020 г. по делу № А40-226728/18-78-280Б процедура банкротства в отношении ООО «СФИндустрия» завершена.
Приговором Басманного районного суда города Москвы от 18 июня 2019 г. в редакции апелляционного определения судебной коллегии по уголовным дела Московского городского суда Московской области от 2 сентября 2019 г. по уголовному делу № 01-2018/2019 Миронова Л.В. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного пунктом «б» части 2 статьи 199 Уголовного кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ в связи с тем, что являясь генеральным директором ООО «СФИндустрия» в период с 18 апреля 2013 г. по 15 декабря 2016 г. совершила уклонение от уплаты налога на добавленную стоимость и налога на прибыль организации ООО «СФИндустрия» путём включения в налоговые декларации заведомо ложных сведений о величине производственных расходов, суммах налоговых вычетов, суммах налога на добавленную стоимость и налога на прибыль организации, подлежащих уплате в бюджет, на общую сумму 60507373 рубля.
Разрешая исковые требования ИФНС России № 5 по г.Москве о признании договоров дарения недействительными сделками и применении последствий ничтожных сделок, суд первой инстанции, сославшись на нормы статей 9, 10, 166, 168, 170, 209, 421, 572 ГК РФ, исходил из того, что спорные сделки были совершены ответчиками 17 мая 2018 2018 г. - на дату отсутствия у Мироновой Л.В. неисполненных обязательств перед кредиторами, за 4 месяца до поступления в арбитражный суд заявления о банкротстве ООО «СФИндустрия» (25 сентября 2018 г.), за 10 месяцев до поступления заявления о привлечении Мироновой Л.В. к субсидиарной ответственности ( 29 марта 2019 г.), более чем за год до вынесения судебного акта о привлечении Мироновой Л.В. к субсидиарной ответственности (21 июня 2019 г.), решение налогового органа о привлечении к ответственности ООО «СФИндустрия» не предусматривает наложение санкций и взыскания с Мироновой Л.В., в связи с чем у ответчика не было необходимости и объективно не мог сформироваться умысел на сокрытие своего имущества, поэтому оснований для квалификации спорных сделок как совершённых со злоупотреблением правом, направленных исключительно на сокрытие имущества от кредитора, мнимых сделок, не имеется и основания для удовлетворения иска отсутствуют.
Суд апелляционной инстанции, проверив законность и обоснованность решения суда по апелляционной жалобе истца, руководствуясь статьями 10, 166, 168, 170, 421, 572, 574 ГК РФ, статьёй 5 Федерального закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», с выводами суда первой инстанции не согласился, отменив решение суда первой инстанции и постановив по делу новое решение об удовлетворении иска ИФНС России № 5 по г.Москве, поскольку из материалов дела, вступивших в законную силу судебных постановлений арбитражного суда и приговора суда по уголовному делу, имеющих преюдициальный характер в силу статьи 61 ГПК РФ, следует, что на дату отчуждения имущества у Мироновой Л.В. имелись неисполненные обязательства перед уполномоченным органом за нарушение, ответственность за которое лежит на Мироновой Л.В., - с учётом того, что моментом возникновения обязанности по уплате налога является день окончания налогового периода и по выставленным должнику требования об уплате налога, пеней и штрафа задолженность погашена не была, в связи с чем включена в реестр требований должника по делу о банкротстве, - и неисполненные судебные акты по делу № А40-9683/2018 о взыскании денежных средств с ООО «СФИндустрия» в пользу ООО «СИЭФАЙ» по задолженности, возникшей 29 июля 2016 г., и при рассмотрении уголовного дела Миронова Л.В. полностью согласилась с предъявленным обвинением, признала вину, поэтому вывод суда первой инстанции о неосведомлённости Мироновой Л.В., которая являлась бессменным руководителем и участником ООО «СФИндустрия» с момента его создания, о наличии неисполненных обязательств у ответчика, не соответствует фактическим обстоятельствам дела.
Суд апелляционной инстанции, оценив представленные доказательства, также учёл, что дальнейшее поведение ответчика, по отчуждению всего её имущества не соответствует принципам добросовестности, является явно недобросовестным, вопреки выводам суда первой инстанции.
Находя, что Миронова Л.В., зная о правовых последствиях совершённых ею недобросовестных, противоправных действий в должности руководителя должника, не могла не знать о возможном обращении взыскания на её имущество как контролирующего должника лица, в дальнейшем продолжила действовать недобросовестно, отчуждая имущество, на которое могло быть обращено взыскание, и отчуждение всего имущества ответчика было осуществлено в пользу заинтересованного лица, который в силу состояния в браке не мог не знать, не быть осведомлённым о мотивах, причинах отчуждения всего зарегистрированного за ответчиком имущества, суд апелляционной инстанции пришёл к выводу о наличии оснований для удовлетворения иска ИФНС России № 5 по г.Москве, признании недействительными договоров дарения от 17 мая 2018 г. и применении последствий их недействительности в виде возвращения Мироновой Л.С. земельных участков и жилого дома, отчуждённых по договорам Миронову А.В.
Нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену судебных постановлений, вопреки доводам кассационной жалобы, допущено не было.
Согласно пункту 3 статьи 166 ГК РФ, требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.
Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий её недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.
В пункте 78 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что, согласно абзацу первому пункта 3 статьи 166 ГК РФ требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.
Исходя из системного толкования пункта 1 статьи 1, пункта 3 статьи 166 и пункта 2 статьи 168 ГК РФ иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий её недействительности может также быть удовлетворён, если гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путём применения последствий недействительности ничтожной сделки.
В силу части 1 статьи 167 ГК РФ недействительная сделка не влечёт юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с её недействительностью, и недействительна с момента её совершения.
Как следует из разъяснений в пункте 80 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», взаимные предоставления по недействительной сделке, которая была исполнена обеими сторонами, считаются равными, пока не доказано иное. При удовлетворении требования одной стороны недействительной сделки о возврате полученного другой стороной суд одновременно рассматривает вопрос о взыскании в пользу последней всего, что получила первая сторона, если иные последствия недействительности не предусмотрены законом.
Таким образом, в качестве общего последствия недействительности сделки пункт 2 статьи 167 ГК РФ предусматривает двустороннюю реституцию, то есть каждая из сторон возвращает всё полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре возмещает его стоимость. Тем самым восстанавливается имущественное положение сторон, имевшее место до совершения предоставления по сделке.
Пунктом 1 статьи 170 ГК РФ предусмотрено, что мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.
В пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что мнимая сделка, то есть сделка, совершённая лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 ГК РФ).
Следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида её формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.
Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ.
В пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида её формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих сторон мнимой сделки. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся, поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путём анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств по правилам статьи 67 ГПК РФ.
В силу части 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действие в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).
В случае несоблюдения данного запрета суд на основании части 2 статьи 10 ГК РФ с учётом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.
Злоупотребление правом при совершении сделки нарушает запрет, установленный статьёй 10 ГК РФ, поэтому такая сделка признается недействительной на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 1 постановления от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснил, что добросовестным поведением является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.
Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (статья 56 ГПК РФ).
Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учётом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).
Исходя из смысла приведённых норм и разъяснений, под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия. Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.
Одной из форм негативных последствий является материальный вред, под которым понимается всякое умаление материального блага.
По своей правовой природе злоупотребление правом - это всегда нарушение требований закона в связи с чем, злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечёт ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону (статьи 10 и 168 ГК РФ).
Для установления наличия или отсутствия злоупотребления участниками гражданско-правовых отношений своими правами при совершении сделок необходимо исследование и оценка конкретных действий и поведения этих лиц с позиции возможных негативных последствий для этих отношений, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц.
Таким образом, по настоящему спору обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются, в частности, наличие или отсутствие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок, наличие или отсутствие действий сторон по сделке, превышающих пределы дозволенного гражданским правом осуществления правомочий, наличие или отсутствие негативных правовых последствий для участников сделки и (или) для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц, наличие или отсутствие у сторон по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создаёт или создаст в будущем препятствия.
В соответствии с пунктами 1 и 3 статьи 19 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве), заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются: лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции» входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника. Заинтересованными лицами по отношению к должнику-гражданину признаются его супруг, родственники по прямой восходящей и нисходящей линии, сестры, братья и их родственники по нисходящей линии, родители, дети, сестры и братья супруга.
Согласно статье 4 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», аффилированные лица - физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность.
На основании статьи 53.2 ГК РФ в случаях, если ГК РФ или другой закон ставит наступление правовых последствий в зависимость от наличия между лицами отношений связанности (аффилированности), наличие или отсутствие таких отношений определяется в соответствии с законом.
В пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» разъяснено, что в соответствии с подпунктом 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве предполагается, что участник корпорации, учредитель унитарной организации является контролирующим лицом, если он и аффилированные с ним лица (в частности, статья 53.2 ГК РФ, статья 9 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции», статья 4 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках») вправе распоряжаться 50 и более процентами голосующих акций (долей, паёв) должника, либо имеют в совокупности 50 и более процентов голосов при принятии решений общим собранием, либо если их голосов достаточно для назначения (избрания) руководителя должника. Презюмируется, что лицо, отвечающее одному из указанных критериев, признаётся контролирующим наряду с аффилированными с ним лицами.
Пунктом 1 статьи 53.1 ГК РФ определено, что лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причинённые по его вине юридическому лицу.
Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несёт ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.
Согласно пункту 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несёт субсидиарную ответственность по обязательствам должника.
В соответствии с подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, на основании которого Миронова Л.В. привлечена к субсидиарной ответственности по обязательства ООО «СФИндустрия» определением Арбитражного суда города Москвы от 21 июня 2019 г. по делу № А40-226728/18-78-280Б о банкротстве ООО «СФИндустрия», пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии того обстоятельства, что требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.
В силу пункта 5 статьи 61.11Закона о банкротстве положения подпункта 3 пункта 2 настоящей статьи применяются в отношении лица, являвшегося единоличным исполнительным органом должника в период совершения должником или его единоличным исполнительным органом соответствующего правонарушения, а также контролирующего должника лица.
В пункте 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» разъяснено, что в соответствии с подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в частности, предполагается, что действия (бездействие) контролирующего лица стали необходимой причиной объективного банкротства при доказанности следующей совокупности обстоятельств:
должник привлечён к налоговой ответственности за неуплату или неполную уплату сумм налога (сбора, страховых взносов) в результате занижения налоговой базы (базы для исчисления страховых взносов), иного неправильного исчисления налога (сбора, страховых взносов) или других неправомерных действий (бездействия);
доначисленные по результатам мероприятий налогового контроля суммы налога (сбора, страховых взносов) составили более 50 процентов совокупного размера основной задолженности перед реестровыми кредиторами третьей очереди удовлетворения.
Данная презумпция применяется при привлечении к субсидиарной ответственности как руководителя должника (фактического и номинального), так и иных лиц, признанных контролирующими на момент совершения налогового правонарушения (пункт 5 статьи 61.11 Закона о банкротстве).
Субсидиарная ответственность контролирующего лица, предусмотренная пунктом 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве (пунктом 4 статьи 10 прежней редакции Закона), по своей сути является ответственностью данного лица по собственному обязательству - обязательству из причинения вреда имущественным правам кредиторов, возникшего в результате неправомерных действий (бездействия) контролирующего лица, выходящих за пределы обычного делового риска, которые явились необходимой причиной банкротства должника и привели к невозможности удовлетворения требований кредиторов (обесцениванию их обязательственных прав).
Правовым основанием иска о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности выступают, помимо прочего, правила о деликте, в том числе закрепленные в статье 1064 ГК РФ.
Соответствующий подход сформулирован в пунктах 2, 6, 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве».
Обязательство, в частности деликтное, прекращается полностью или частично по основаниям, предусмотренным ГК РФ, другими законами, иными правовыми актами или договором (пункт 1 статьи 407 ГК РФ).
Действующее законодательство, в том числе Закон о банкротстве, не содержит положений о том, что материальное право кредитора на возмещение вреда, причинённого контролирующим лицом, перестаёт существовать (прекращается), если этот кредитор, располагающий информацией о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, не предъявил соответствующий иск к причинителю вреда, в том числе до прекращения производства по делу о банкротстве.
Таким образом, пункт 1 статьи 61.19 Закона о банкротстве не может толковаться как исключающий в материальном смысле право на иск о привлечении к субсидиарной ответственности кредитора, в том числе осведомлённого о наличии оснований для привлечения к такой ответственности на момент прекращения производства по делу о банкротстве, вне рамок дела о несостоятельности.
Вытекающая из приведённых выше норм материального права, оставленных без внимания судом первой инстанции, совокупность условий для признания рассматриваемых договоров дарения ничтожными сделками по иску ИФНС России № 5 по городу Москве и применения последствий их недействительности судом апелляционной инстанции установлена по результатам надлежащей правовой оценки доказательств по делу, при соблюдении правил преюдициальности и правильном распределении бремени доказывания.
С учётом установленных судом обстоятельств совершения спорных безвозмездных сделок, причинения вреда контролирующим лицом ООО «СФИндустрия», ставших необходимой причиной объективного банкротства, уклонения Мироновой Л.В. как контролирующим лицом в период с 18 апреля 2013 г. по 15 декабря 2016 г. от уплаты налога на добавленную стоимость и налога на прибыль организации ООО «СФИндустрия», привлечения ООО «СФИндустрия» в связи с этим к налоговой ответственности, Мироновой Л.В. - к уголовной ответственности и к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «СФИндустрия» как контролирующего лица приговором суда и судебными постановлениями арбитражного суда, вступившими в законную силу, характера взаимоотношений ответчиков, аффилированности ответчиков, совершения ими договоров дарения при сохранении фактического контроля за указанным в договорах имуществом в силу аффилированности, в период возникновения у Мироновой Л.В. обязательства из причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате неправомерных действий её как контролирующего лица, выходящих за пределы обычного делового риска, которые явились необходимой причиной банкротства должника и привели к невозможности удовлетворения требований кредиторов и недополучению бюджетом сумм установленных законом налогов, судом апелляционной инстанции правомерно произведена квалификация цели совершения спорных сделок дарения как отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок, - исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах ответчика Мироновой Л.В. и аффилированных лиц имущества должника, влекущих умаление материальных благ кредиторов вследствие недобросовестного уменьшения объёма имущества, за счёт которого могут быть обеспечены права кредиторов на получение соответствующего исполнения, - то есть направленной сторонами договора на злоупотребление правом, совершённой лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, в связи с чем ничтожной (статьи 10, 168, 170 ГК РФ), влекущей предусмотренные пунктами 1, 2 статьи 167 ГК РФ последствия, применённые судом апелляционной инстанции.
Доводы кассационных жалоб ответчиков об обратном, об отсутствии у Мироновой Л.В. умысла на сокрытие имущества с целью неисполнения обязательств, которые у неё отсутствовали на момент заключения договоров дарения, отсутствии злоупотребления правом при заключении договоров дарения, по существу выражают субъективное толкование норм материального права применительно к конкретным обстоятельствам дела и направлены на переоценку доказательств по делу, законных оснований к чему судебная коллегия не имеет.
Несогласие кассаторов с оценкой судом доказательств и установленными судом обстоятельствами не может служить основанием для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.
Доводов, подтверждающих нарушение судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права, повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов, свидетельствующих о противоречии выводов судов установленным обстоятельствам дела, влекущих отмену апелляционного определения в кассационном порядке, кассационные жалобы ответчиков не содержит.
Указанных в части 4 статьи 379.7 ГПК РФ нарушений не допущено.
При таких обстоятельствах, судебная коллегия не находит предусмотренных статьёй 379.7 ГПК РФ оснований для удовлетворения кассационных жалоб и отмены обжалуемого судебного акта.
Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции
о п р е д е л и л а:
апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 19 сентября 2022 г. оставить без изменения, кассационные жалобы Мироновой ЛВ, Миронова АВ - без удовлетворения.
Председательствующий: (подпись)
Судьи: (подпись)
Копия верна
Судья Первого кассационного суда
общей юрисдикции С.В. Гольман